Login
RU

Актуальные проблемы признания и приведения в исполнение частичных окончательных арбитражных решений (partial final award)

March 16, 2020

Регламенты некоторых арбитражных учреждений позволяют выносить окончательные (итоговые) решения по отдельным вопросам, касающимся существа спора (далее – частичные окончательные решения). Такие положения содержатся, например, в регламентах LCIA, SCC, ISTAC. С практической точки зрения получение частичного решения зачастую является объективной необходимостью и хорошей возможностью для эффективной защиты интересов клиента. Например, в рамках одного из недавних дел в LCIA, в котором принимали участие авторы, получение частичного окончательного решения до признания российского должника банкротом позволило минимизировать риски, связанные с доказыванием в российском суде обоснованности требований по сложной сделке, структурированной по иностранному праву.

Законодательство некоторых правопорядков также прямо закрепляет возможность принятия частичных окончательных решений. В частности, такой подход воспринят ст. 47 Английского закона «Об арбитраже (1996 год)»[1] и абз. 1 ст. 29 Закона Швеции «Об арбитраже»[2].

В связи с возможностью вынесения таких решений возникает проблема их признания и приведения в исполнение на территории Российской Федерации, поскольку российские суды длительное время придерживаются такого толкования п. «е» ч. 1 ст. V Нью-Йоркской конвенции, согласно которому признание промежуточных (то есть неокончательных) решений (в частности, решений о наложении обеспечительных мер, решений о компетенции) невозможно, так как они не разрешают спор между сторонами по существу[3]. Между тем частичные окончательные решения вряд ли правильно отождествлять с промежуточными: они, как правило, принимаются по существу спора, хоть и разрешают не все спорные правоотношения сторон, а лишь их часть.

В российской судебной практике в последнее время были рассмотрены два дела, касающиеся возможности признания и приведения в исполнение частичных окончательных решений: № A40-223894/2018[4] (дело «ТРК») и А40-61107/2019 (дело «Сильверберн»)[5]. Несмотря на то что оба дела касались признания частичных окончательных решений, вынесенных трибуналами по правилам LCIA, суды трех инстанций в этих делах пришли к противоположным выводам.

В деле «ТРК», дошедшем до Верховного суда РФ в июне 2019 года, суды заняли традиционную консервативную правовую позицию, указав, что частичное окончательное решение не может быть самостоятельно признано, так как не полностью урегулирует все спорные правоотношения сторон и не является последним решением арбитража по существу спора.

Тем не менее в деле «Сильверберн», рассмотрение которого происходило уже на фоне ранее вынесенных постановлений по делу «ТРК», суды пришли к противоположному выводу, указав, что частичное окончательное решение подлежит признанию и приведению в исполнение в силу того, что по сути оно не носит процедурного характера и его вынесением заканчивается по существу рассмотрение части требований без возможности последующего пересмотра. Иными словами, суды восприняли необходимость сущностного подхода к оценке характера арбитражного решения и пришли к выводу, что оно не является промежуточным по смыслу п. «е» ч. 1 ст. V Нью-Йоркской конвенции.

Таким образом, судебную практику по вопросу возможности признания частичных окончательных решений нельзя признать сложившейся даже на уровне судов одного и того же округа, равно как и Верховного суда РФ.

В то же время в делах «ТРК» и «Сильверберн» можно обнаружить существенные отличия, которые привели к различным итогам их рассмотрения. В деле «ТРК» помимо вопроса о возможности признания и приведения в исполнение частичного окончательного решения перед судами также был поставлен вопрос о соответствии арбитражного решения публичному порядку Российской Федерации. Рассмотрев эти вопросы, суды трех инстанций указали, что арбитражное решение не может быть признано и приведено в исполнение на территории Российской Федерации, однако что именно в итоге послужило основанием для отказа (или в какой степени каждый из аргументов), из судебных актов установить невозможно.

В деле «Сильверберн» вопросы возможного нарушения процедуры разрешения спора, равно как и нарушения прав сторон, судами не исследовались, в связи с чем оно представляется более репрезентативным в контексте проводимого анализа. Для разрешения вопроса о возможности признания и приведения в исполнение частичного окончательного решения суд исследовал соответствие такого решения следующим критериям:

  • окончательность решения: отсутствие возможности его пересмотра;

  • обязательность решения: оно подлежит исполнению по праву страны вынесения;

  • самостоятельность решения: оно разрешает самостоятельную часть спора по существу.

При этом «финальность» или «окончательность», присутствующие в названии решений, соответствуют скорее критерию самостоятельности, нежели окончательности, а значит, суду необходимо в каждом случае устанавливать, может ли быть решение пересмотрено в решении арбитража, которым оканчивается рассмотрение спора в целом, или нет. Кроме того, не всегда удается провести четкую границу между разными требованиями в рамках одного спора, и основания для таких требований могут частично пересекаться, в связи с чем неизбежно возникает вопрос о преюдициальности частичного окончательного решения для дальнейшего разрешения спора.

С практической позиции для увеличения шансов признания и приведения в исполнение решения иностранного арбитража было бы разумным представлять в суд правовое заключение по праву страны вынесения арбитражного решения, в котором бы отражались ответы на следующие вопросы:

  1. Допускает ли право страны места арбитража вынесение частичных окончательных решений и может ли оно быть исполнено по праву страны места арбитража?

  2. Разрешает ли частичное окончательное решение относительно самостоятельный вопрос по существу спора?

  3. Касается ли частичное окончательное решение исключительно процедурных вопросов, то есть является ли промежуточным по смыслу Нью-Йоркской конвенции?

  4. Может ли такое решение быть пересмотрено по существу при вынесении иных решений по существу спора?

  5. Имелись ли какие-либо процедурные нарушения при вынесении частичного окончательного решения?

Представляется, что в контексте воспринятого судами сущностного подхода к определению промежуточности арбитражных решений по делу «Сильверберн», фактически поддержанного в отказном определении Верховного суда РФ, следовало бы ожидать дальнейшего развития судебной практики в конструктивном проарбитражном русле.

Дмитрий Купцов, старший консультант,

Никита Ивкин, юрист, 

«АЛРУД», Москва

[1] http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1996/23/part/I/crossheading/the-award

[2] https://sccinstitute.com/media/408925/swedish-arbitration-act-2019_ru.pdf

[3] Постановление Президиума ВАС РФ № 6547/10 от 05.10.2010 г. по делу № А56-63115/2009, СПС «КонсультантПлюс».

[4] См. Определение Верховного Суда РФ №305-ЭС19-7556 от 10.06.2019 г., Постановление Арбитражного суда Московского округа от 26.02.2019 г., Определение Арбитражного суда г. Москвы от 23.11.2018 г. по делу №А40-223894/2018, СПС «КонсультантПлюс»;

[5] См. Определение Верховного Суда РФ №305-ЭС19-25610 от 13.01.2020 г., Постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.10.2019 г., Определение Арбитражного суда г. Москвы от 17.07.2019 г. по делу № А40-61107/2019, СПС «КонсультантПлюс»