Бой с тенью

Генеральный секретарь Арбитражной Ассоциации (РАА) Роман Зыков в подробностях рассказывает о том, как в действительности выглядит процедура подачи заявки на учреждение третейского суда после арбитражной реформы, и о вероятных причинах, по которым государство отказало крупнейшей российской организации в данной сфере в возможности учредить свой третейский суд. 

Arbitration.ru: Роман, недавно Ассоциация подавала заявку в Минюст уже в третий раз. Что было не так в предыдущих двух?

Действительно, 1 февраля 2019 года Арбитражная Ассоциация в третий раз подала заявление в Минюст на получение статуса ПДАУ. Предыдущие две заявки Ассоциации в июне и ноябре 2017 года были отклонены. Например, в отказе Минюста по первой заявке среди причин были названы некорректно указанная специальность арбитра Т. Е. Абовой – вместо приведенной в заявке специальности 12.00.15 якобы необходимо было вписать 12.00.04, как в электронном каталоге диссертаций ФГБУ «Российская государственная библиотека». Однако специальность 12.00.04 согласно номенклатуре специальностей научных работников, утвержденной постановлением Государственного комитета Совета министров СССР по науке и технике от 25 мая 1977 года № 231, – «хозяйственное право; арбитражный процесс». Специальность же 12.00.15 по действующей номенклатуре научных специальностей Министерства образования от 25 февраля 2009 года № 59 – это «гражданский процесс; арбитражный процесс». Отмечу, что обе специальности входят в список специальностей для арбитров, утвержденный Минюстом, то есть подпадают под критерии должной квалификации арбитра1. Другое замечание состояло в том, что сведения о профессиональной деятельности, указанные в анкетах шести арбитров, не соотносятся с общедоступной информацией, размещенной в интернете. Ни ссылок, ни пояснений, в чем состоит несоответствие, дано не было. Наконец, в письменных согласиях на обработку персональных данных генерального секретаря и председателя правления РАА якобы отсутствовали даты подписания (хотя сами анкеты были датированы). То есть речь шла о небольшом числе технических помарок, которые едва ли можно считать критичными и которые было бы несложно исправить, учитывая, что другие документы из заявки РАА, которая составила 1503 страницы, нареканий не вызвали. 

Arbitration.ru: Какова была судьба второй заявки?

В отказе по второй заявке Минюст отметил недостоверную информацию об отчестве арбитра в одном из представленных документов, а также указал на несоответствие данных о месте работы и должности нескольких арбитров с информацией, указанной на «официальных сайтах образовательных организаций и иных организаций». Как и в первом случае, речь шла о незначительных технических несоответствиях, при том что другие документы – в объеме уже 1586 страниц – нареканий Минюста не вызвали. 

Arbitration.ru: Чем вызвано такое внимание к деталям?

Крайне формалистичный подход Минюста сложно объяснить заботой о развитии арбитража. Причины отказов, на мой взгляд, были надуманными и имели мало общего с третейским разбирательством. В этом смысле подача заявки напоминала бой с тенью: мы исправляли одни мелкие недочеты, а Минюст тут же находил другие. Уверен, что если поставить такую задачу, то технические изъяны в документах можно выискивать до бесконечности. 

Arbitration.ru: Как выглядела процедура подготовки документов для РАА?

Подготовка заявки в Минюст – процесс трудоемкий, который требует от организации значительных ресурсов и времени. Заявочный пакет РАА в среднем составлял более 1500 страниц. Самым сложным было организовать взаимодействие с иностранными арбитражными центрами для получения справок о стаже иностранных арбитров, перевести документы иностранных арбитров на русский язык и легализовать этот перевод и многое другое. Для большинства иностранных арбитражных центров ситуация с выдачей справок, подтверждающих стаж арбитров, была в диковинку. Каждому приходилось объяснять, что таковы требования закона. Могу сказать, что все, к кому мы обратились, оперативно оказали содействие. Несколько возрастных иностранных арбитров с трудом нашли свои университетские дипломы. Один из арбитров после долгих поисков нашел наконец диплом на чердаке; он даже не смог вспомнить, когда его в последний раз просили предъявить этот документ. У другого арбитра диплом был на латинском языке – найти дипломированного переводчика и убедить нотариуса, что с мертвого языка тоже можно заверять переводы, оказалось весьма непросто. Иными словами, сам процесс подготовки заявки был настолько сложным, что каждый здравомыслящий человек должен сначала задать себе вопрос, стоит ли в это ввязываться. 

При этом закон об арбитраже, который, казалось бы, должен быть направлен на развитие третейского разбирательства в России, предъявляет гораздо более жесткие требования к российским заявителям, чем к иностранным, и открывает все возможности для экспансии иностранных институций в нашу страну. Однако, даже несмотря на это, ведущие международные центры сюда не спешат, поэтому приходится их заманивать, лоббируя их интересы и гарантируя разными методами успешность заявки. 

Arbitration.ru: А что с третьей, финальной подачей документов?

При подготовке третьей заявки мы учли прежние замечания Минюста. Думаю, если бы стояла задача, нашли бы, к чему придраться, и в третий раз. Тем не менее наша заявка прошла через «мелкое сито» ведомства, и 25 апреля секретариат совета по совершенствованию третейского разбирательства уведомил РАА о том, что по результатам первичного рассмотрения документов Арбитражной Ассоциации принято решение передать заявку на рассмотрение совета, заседание которого должно было состояться 18 июня 2019 года. 

Arbitration.ru: Сколько длилось заседание? О чем вы говорили?

За несколько дней до заседания мы направили в Минюст объемную презентацию РАА для членов совета. Представитель Минюста сообщил, что на презентацию нам отводится 15 минут. Конечно, этого мало для рассказа о работе РАА, ведь достижений много и гордиться есть чем. Оставалось надеяться, что члены совета так или иначе знакомы с деятельностью Арбитражной Ассоциации, а те, что нет, ознакомятся с подробной презентацией РАА. 

На заседание совета были также вынесены заявки Венского международного арбитражного центра (VIAC), который представляла его генеральный секретарь Элис Фремут-Вольф – ее речь переводила сотрудница Российского арбитражного центра (РАЦ), и Общероссийское отраслевое объединение работодателей «Союз машиностроителей России» с делегацией из четырех человек. Арбитражная Ассоциация была представлена Владимиром Хвалеем и мной. 

Все три делегации ожидали в актовом зале Минюста, когда их пригласят в зал коллегий, а потом объявят результаты голосования совета. Первой позвали делегацию VIAC, а уже минут через сорок после их выступления пригласили нас. В узком коридоре, ведущем к залу коллегий, мы пересеклись с делегацией VIAC. Элис нам улыбнулась и на ходу сказала, что вроде все прошло хорошо и что не так уж страшно. Тем не менее долгое ожидание, поочередный вызов «на беседу», узкий коридор и дежурная фраза «не так уж страшно» вызвали воспоминания о первой университетской сессии. 

В зале коллегий я увидел 17 членов совета и человек десять из прессы. Сразу поймал себя на мысли, что отсутствие большинства членов совета на заседании говорит о том, что, в принципе, все решения по заявкам уже приняты и известны председателю совета, а может, даже и всем членам. Абсолютное большинство членов совета проголосовали еще до заседания, без открытого обсуждения с коллегами и заявителями. 

Нам предложили выступить, строго ограничив регламент 15 минутами, причем за три минуты до истечения времени прервали и еще раз напомнили, что время подходит к концу. Все очень формально, без каких-либо отступлений от протокола. 

За 15 минут презентации мы кратко рассказали об основных направлениях деятельности РАА, ее образовательных, научных, российских и международных инициативах, достижениях и планах на будущее. Достижений у Арбитражной Ассоциации за семь лет ее существования более чем достаточно: проведено 40 самостоятельных мероприятий, на 70 мероприятиях мы были соорганизаторами, на счету членов правления и сотрудников РАА более 200 выступлений, издается онлайн-журнал, выпущены три фундаментальные книги по вопросам арбитража, действует отличный новостной сайт, опубликованы десятки научно-практических статей. РАА подписала 10 соглашений о сотрудничестве с иностранными организациями и получила статус наблюдателя в ЮНСИТРАЛ. При Ассоциации действуют группы молодых юристов РАА25 и РАА40, которые проводят мероприятия, составляют рейтинг молодых юристов, провели четыре мут-корта по онлайн-арбитражу и организовали стажировки для студентов и выпускников. При РАА действует 12 рабочих групп. Так, рабочая группа по амикусам для Верховного суда подготовила девять заключений по разным вопросам судебной практики. Рабочая группа по Нью-Йоркской конвенции провела грандиозное исследование судебной практики и издала монументальный 1000-страничный труд по Нью-Йоркской конвенции в России и СНГ. Группа по Пражским правилам получения доказательств в арбитраже объединила юристов из более чем 30 юрисдикций для выработки новых подходов. Пражские правила получили главный международный приз от издания Global Arbitration Review как инновация 2019 года в области арбитража. Проведено большое число исследований по состоянию арбитражного рынка в России, влиянию санкций на арбитраж, вопросам гендерного равенства в арбитраже, анализу судебной практики по Нью-Йоркской конвенции. РАА отличается финансовой независимостью: мы не получаем дотаций от других организаций и полностью обеспечиваем себя за счет своей деятельности. В частности, доходы Ассоциации за 2018 год составили 20 млн руб., а расходы – 17 млн. Информация о доходах и расходах РАА ежегодно публикуется на сайте и в годовом отчете. Там видно, как заработаны средства и куда они потрачены. 

Для сравнения я заглянул в заявку одного из зарегистрированных российских ПДАУ. На фоне РАА достижения этого арбитражного учреждения на момент рассмотрения заявки в совете выглядели достаточно скромно: проведены один деловой завтрак и одна конференция, опубликованы две статьи, сделано несколько выступлений на круглых столах, семинарах и конференциях (к слову, одна из которых организована РАА). При этом в заявке данного центра содержится утверждение о том, что он обладает признанной репутацией в сфере арбитража, – и, судя по положительному заключению, совет с этим согласен. 

Arbitration.ru: Были острые моменты в ходе обсуждения?

После нашей презентации члены совета задали несколько вопросов. Если не ошибаюсь, первым стал представитель МКАС при ТПП РФ, поинтересовавшийся словом «российская» в наименовании Арбитражной Ассоциации. Мы пояснили, что до 2015 года слово «российская» использовалось неформально, в качестве географического идентификатора. Но после обсуждения с Минюстом в 2015 году от данного слова полностью отказались. Каких-либо замечаний, предписаний или иных мер к Ассоциации в этой связи не применялось. Более того, в 2018 году Минюст провел финансово-правовую проверку деятельности Ассоциации и никаких нарушений не обнаружил. 

Далее завязалась дискуссия относительно правомерности использования буквы «Р» в аббревиатуре РАА, а также наименования на английском языке – Russian Arbitration Association. Мы объяснили совету, что законом не запрещено использование буквы «Р» в наименовании организаций, а также слова «российский» на иностранных языках (Russian и др.). Более того, в уставе Арбитражной Ассоциации зарегистрированное Минюстом английское наименование РАА значится как Russian Arbitration Association. Представитель МКАС при ТПП РФ заявил, что это, возможно, недосмотр Минюста. Мы еще раз обратили внимание совета на то, что РАА необходимо как-то идентифицировать себя по географическому признаку, ведь существуют швейцарская, австрийская, шведская, американская и много других арбитражных ассоциаций. У РАА есть широкое российское и международное признание, и было бы логично, чтобы и Россия была представлена своей – Российской – Арбитражной Ассоциацией, тем более что наименования Russian Arbitration Association и РАА не запрещены законом. Вместе с тем мы подчеркнули, что для РАА важно содержание, а не название и что организация готова отказаться от использования любых букв и слов на иностранных языках в своем наименовании, если это является препятствием для функционирования ПДАУ. 

Далее представитель МКАС при ТПП РФ обратил внимание на то, что членами РАА являются в основном практикующие юристы и адвокаты и это якобы противоречит закону, который «они разрабатывали», поскольку «они как раз хотели ограничить право адвокатских объединений создавать при себе третейские суды». Между членами совета завязалась, как мне показалось, достаточно резкая полемика, даже на повышенных тонах. Один из членов совета заявил, что, если трактовать закон настолько расширительно, можно дойти до абсурда. В свою очередь мы напомнили, что закон допускает разрешение споров с участием членов ПДАУ при условии, что общее число членов составляет более 100. Помимо этого, Арбитражная Ассоциация не является подразделением и не получает финансирования от какого-либо одного адвокатского образования. Стоит также напомнить, что одно из зарегистрированных арбитражных учреждений в России вообще имеет крупнейшее адвокатское образование в качестве учредителя, и это в свое время не вызвало вопросов ни у Минюста, ни у совета. 

Один из членов совета задал, казалось бы, риторический вопрос о том, есть ли смысл РАА иметь еще и третейский суд, если деятельность Ассоциации так многогранна и это «успешный финансовый холдинг». Мы поблагодарили за высокую оценку и сообщили, что видим большой смысл в создании ПДАУ при Арбитражной Ассоциации в связи с недостаточностью числа ПДАУ в России и загруженностью судей. Число исполнительных листов по третейским делам рухнуло после проведения арбитражной реформы – это говорит о том, что споры массово ушли обратно в госсуды, а не во вновь созданные третейские суды. 

В продолжение обсуждения одним из членов совета был поднят вопрос о том, что РАА подписала соглашение о сотрудничестве с Российской ассоциацией венчурных инвестиций и разработала регламент для разрешения венчурных споров, но в заявке РАА отсутствует текст данного регламента. Мы пояснили, что если РАА получит разрешение на ПДАУ, то в дальнейшем будут депонированы и другие регламенты Ассоциации, среди которых регламенты для венчурных споров, онлайн-арбитража, страхового, строительного и др. 

На этом обсуждение завершилось, нас попросили удалиться. Прошло около двух часов, после чего секретарь совета объявила результаты голосования по нашей заявке: 17 за и 24 против, 9 членов не голосовали. 

Arbitration.ru: В итоге совет отказался дать Арбитражной Ассоциации рекомендацию о регистрации ее постоянно действующего арбитражного учреждения – уже в третий раз. Что, по-вашему, значит такая последовательность в отказе на эту заявку?

28 июня мы получили копию распоряжения об отказе в предоставлении РАА права на осуществление функций ПДАУ с сухой формулировкой: «…поскольку репутация некоммерческой организации, при которой создается постоянно действующее арбитражное учреждение, масштаб и характер ее деятельности с учетом состава ее учредителей (участников) не позволяет обеспечить высокий уровень организации деятельности постоянно действующего арбитражного учреждения, в том числе в части финансового обеспечения создания и деятельности соответствующего учреждения». 

Сложно сказать, что кроется за этой фразой. Однако решение, основанное на оценочных категориях, не может ограничиваться только резолютивной частью и требует хотя бы минимальных пояснений. К сожалению, распоряжение Минюста не содержит мотивов отказа. Это обстоятельство подтверждает тезис критиков реформы о непрозрачности системы. Нелогичность ситуации состоит также и в том, что репутация РАА была оценена простым большинством голосов, где 17 человек считают, что репутация есть, а 24 человека – что ее нет. Получается, что все же какая-то репутация у РАА есть, но ее недостаточно, чтобы «обеспечить высокий уровень организации» ПДАУ. 

Но репутация – оценочная категория, у голосовавших против РАА членов совета действительно могло сложиться впечатление, что масштаб мелковат и репутация так себе. Однако с цифрами не поспоришь: РАА является финансово устойчивой и прибыльной организацией, которая не зависит от какого-то одного источника дохода, фонда или палаты, а следовательно, может обеспечить полную финансовую независимость. 

В этой связи я вспоминаю конференцию РАА 2015 года, посвященную арбитражной реформе, в работе которой принимали участие и представители Минюста. Во время пленарной сессии мы обратили внимание представителей министерства на наличие в проекте закона целого ряда крайне субъективных критериев, в том числе и репутационного, которые ложатся в основу принятия советом решения рекомендовать организацию или нет. Мы высказали предположение, что это повлечет непрозрачность в принятии решений. Коллеги из Минюста тогда заверили, что большинство субъективных критериев уже исключены из проекта закона и опасаться нечего. Как мы видим сегодня, опасения были не напрасными. 

Несмотря на отрицательный результат голосования совета, хотелось бы выразить уважение и признательность тем его членам, которые поддержали РАА. Поставлена точка в этой главе, и мы переворачиваем страницу. Ассоциация продолжит свою работу по развитию арбитража в России, а время все расставит по своим местам.  

Беседовал Дмитрий Артюхов, главный редактор Arbitration.ru