Скверный анекдот

Журнал Arbitration.ru пообщался с представителями некоммерческих организаций, претендовавших на создание (или воссоздание) третейских судов после арбитражной реформы и получивших отказы. И здесь можно не раз вспомнить Достоевского, как это сделал А. И. Муранов в своем блоге¹. Факты из историй заявителей подтверждают: власть не устает показывать самым образованным и инициативным гражданам, кто здесь «тварь дрожащая», а кто «право имеет».

Почему ваша организация решила создать свое ПДАУ?

М. Э. Морозов: При АНО «Центр арбитражного разбирательства» уже существовал Сибирский третейский суд, который рассматривал споры с 1993 года. Попытка регистрации ПДАУ была лишь выполнением требований нового закона для продолжения деятельности суда, который и так функционировал уже двадцать с лишним лет. 

Е. В. Ситкарева: При АНО «Независимая арбитражная палата» Третейский суд действовал с 2012 года. Решение о создании ПДАУ не было решением о создании чего-то нового, в этом видели продолжение деятельности, которая была успешной на протяжении многих лет, в новой форме. Учитывая тенденции развития, мы понимали, что существует достаточно большое число арбитражных соглашений, в соответствии с которыми стороны договорились передать споры в Третейский суд при АНО «НАП». При правопреемстве, которое хоть и в странной форме, но было предусмотрено законом «Об арбитраже (третейском разбирательстве)», это право стороны могли реализовать в новых условиях. 

Каковы были ключевые аргументы, которые вы представили Минюсту в пользу необходимости зарегистрировать ваше арбитражное учреждение?

М. Э. Морозов: Основные аргументы состояли в том, что мы всегда занимались исключительно арбитражем и его продвижением. Все финансовые поступления и расходы были связаны только с этой деятельностью. Такой подход позволял обеспечить качественное развитие арбитража и завоевать доверие в своем регионе. Мы изначально позиционировали себя как региональный арбитраж. Мы также отмечали, что более 20 лет занимались пропагандой арбитража и борьбой со злоупотреблениями в этой сфере. Сибирский третейский суд стоял у истоков развития российского арбитража и входил в число первых третейских судов России, долго был лидером по числу рассмотренных дел. Репутация суда в профессиональном и деловом сообществе отвечала самым высоким стандартам. Мы были уверены, что обладаем всеми возможностями для развития арбитража. 

Е. В. Ситкарева: АНО «НАП» обладала колоссальным опытом в данной сфере, отвечала всем требованиям, которые предусмотрены законом «Об арбитраже (третейском разбирательстве)». 

Иллюстрируя масштаб и эффективность, мы показали, что за время деятельности Третейским судом НАП было рассмотрено более 20 тыс. дел. Более 50 лиц обращались с исковыми заявлениями в Третейский суд НАП, зачастую не один раз. Это дает основания полагать, что уровень администрирования и ведения третейского разбирательства отвечал как их интересам, так и интересам их контрагентов, которые подписали соответствующие арбитражные соглашения. К 2017 году дела рассматривали коллегии в 30 регионах по всей России – от Калининграда до Хабаровска. 

АНО «НАП» для целей администрирования третейского разбирательства организовала разработку и применение уникальной автоматизированной системы третейского разбирательства АСТРА, имеющей несколько уровней интеграции с другими информационными системами. АСТРА позволяет: 

• регистрироваться в системе посредством портала госуслуг (осуществлена интеграция с Единой системой идентификации и аутентификации); 

• подавать иски, отзывы и другие документы через интернет;

• сторонам третейского разбирательства дистанционно знакомиться с материалами дела и информацией о его движении (все материалы по делу в электронном виде размещаются в АСТРА).

Для оптимизации администрирования в АСТРА реализована возможность автоматической отправки почтовой корреспонденции, телеграмм, СМС-сообщений (интеграция с почтовыми и телеграфными сервисами, а также сервисом оператора сотовой связи). 

В Третейском суде НАП активно использовались возможность рассмотрения споров с использованием видео-конференц-связи, электронный (безбумажный) документооборот, электронная цифровая подпись и др. Применение инноваций позволило снизить срок рассмотрения дела до 28 дней и установить минимальный размер третейского сбора – 15 тыс. руб. Не только истцы, но и ответчики подтверждали, что получение извещений по электронной почте и в СМС удобнее, чем почтовой или курьерской службой. Также часто использовался электронный документооборот через АСТРА. 

Количество отказов в выдаче исполнительных листов и отмен решений составляло менее 1% от общего числа рассмотренных дел.

В качестве деятельности, направленной на развитие арбитража, мы упомянули многочисленные конференции и семинары, а также публикации сотрудников.

Вся эта информация была представлена в виде буклета на совете 10 ноября 2017 года.

Сколько времени заняла подготовка документов для подачи?

М. Э. Морозов: В этом году мы уже 7 (!) раз обращались за разрешением. Основной пакет документов был собран более полутора лет назад, его подготовка заняла около трех месяцев.

Е. В. Ситкарева: На этот вопрос достаточно сложно ответить: документы неоднократно возвращали, их приходилось дорабатывать, учитывая все новые выдвигаемые требования. В целом данная работа не была легкой, поскольку арбитры, давшие согласие на включение в список, были из разных регионов России. 

Как проходило рассмотрение вашей заявки в Минюсте?

М. Э. Морозов: Само заседание совета прошло в нормальной рабочей обстановке, здесь у нас нареканий нет. Мы все рассказали, ответили на вопросы. Основная проблема состояла в том, что о выявленных недостатках в документах нам никто до начала заседания не сообщил, информации, распространенной среди членов совета, мы тоже не видели. Соответственно, и дать пояснения не могли. На мой взгляд, члены совета были введены Минюстом в заблуждение: они были уверены в наличии таких недостатков, что и предопределило решение об отказе. 

Е. В. Ситкарева: С нашей точки зрения, требования, которые предъявлялись к оформлению пакета документов, были чрезмерными. Иные не были ничем обоснованы, как, например, необходимость соответствия информации о месте работы, указанной арбитром в анкете, информации на сайте организации. В результате документы, которые были предоставлены в апреле 2017 года, рассматривались на совете только в ноябре.

Каковы были причины отказа в рекомендации о регистрации вашего ПДАУ?

М. Э. Морозов: Официальные причины отказа (мотивированные) до нас доведены так и не были. Членам совета рассылалось информационное письмо о недостатках заявителя, но нам его содержание стало известно лишь после заседания. Если говорить кратко, то недостатков было указано три: плохая репутация, которая якобы подтверждалась тем, что госсуды отказывали в выдаче исполнительного листа по нашим решениям, незаконная реклама ad hoc как призыв к скрытому администрированию, а также недостатки в наших Правилах арбитража.

Ставить нам в вину отказ в выдаче исполнительного листа по одному из тысяч рассмотренных дел и делать на этом основании вывод об отсутствии у третейского суда репутации в корне неверно. При таком подходе репутацией не обладают ни государственные судьи, решения которых тоже зачастую отменяются, ни сам Минюст, поскольку его решения и акты также признавались в суде незаконными.

В пункте о призывах к пропаганде арбитража ad hoc Минюст явно исказил информацию: на момент составления справки о наших нарушениях закон еще не запрещал такую рекламу. А наш тезис о том, что стороны сами должны выбрать, кто и в каком порядке будет рассматривать спор, вряд ли можно считать призывом к скрытому администрированию. 

Е. В. Ситкарева: Официально АНО «НАП» отказ не получила. Наши документы 1 декабря 2017 года были переданы Минюстом в Аппарат Правительства РФ. В июне 2019 года бумаги были возвращены в соответствии с ч. 2 ст. 3 Федерального закона от 27 декабря 2018 года № 531-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации” и Федеральный закон “О рекламе”». При этом указано, что характер деятельности АНО не позволяет обеспечить высокий уровень организации деятельности ПДАУ в силу аффилированности ПДАУ при АНО и одного из истцов, а кроме того, представленные правила не соответствуют федеральному закону. Мы можем только предполагать, что имеется в виду, поскольку при рассмотрении исковых заявлений конфликта интересов никогда не было, это обсуждалось на совете, и сомнения были развеяны, а вопрос о нарушениях в правилах на совете вообще не поднимался.

Каково ваше мнение о процедуре рассмотрения заявки и голосования совета по ней?

М. Э. Морозов: Я ее считаю принципиально ущербной. Решение по таким вопросам, как репутация, можно принимать только после очного обсуждения членами совета. Имевшее место заочное голосование, по сути, легитимирует принятие произвольного решения лицами, не обладающими достоверной и достаточной информацией. А проголосовавшие заочно получили искаженную информацию от Минюста и исходили из его рекомендации. Получить комментарии по этим вопросам члены совета не могли. Разумеется, использование двойных стандартов при оценке репутации и возможностей ПДАУ позволяет принять любое решение, которое будет внешне соответствовать закону.

Е. В. Ситкарева: Очень жаль, но процедура не отвечает требованиям прозрачности и состязательности. Это тем более странно, что участниками с обеих сторон являются высококвалифицированные юристы. Заявителю не направляется справка по его вопросу, а значит, нет возможности подготовить возражения или пояснения до совета. В таких условиях заочное голосование до обсуждения на совете выглядит по меньшей мере странно. Во время обсуждения представителю заявителя дается очень мало времени для выступления и ответов на вопросы. Сразу после выступления его удаляют из зала, рекомендация совета до его сведения не доводится. Если проводить параллели даже с судебным заседанием, процедура в совете явно проигрывает.

Справка, которая готовится к заседанию совета, не направляется заявителю. Более того, указанная в ней информация не озвучивается на совете. У заявителя нет возможности подготовить мотивированный ответ, который при нормальном развитии событий должен быть заблаговременно направлен членам совета для ознакомления – тем более что многие голосуют заранее. Как видим, информация, изложенная в справке, не сообщается заявителю и позже, даже если указанные в ней обстоятельства послужили основанием для отрицательной рекомендации совета. 

Как вы оцениваете компетентность членов совета в вопросах арбитража?

М. Э. Морозов: Если рассматривать персональный состав, то и здесь проблем хватает. Не готов оспаривать профессиональные знания членов совета, но лица, имеющие представление об арбитраже, составляют в нем меньше одной пятой. В итоге решение вопроса о профессиональной репутации заявителя принимается людьми, которые об арбитраже знают весьма поверхностно. Кроме того, список членов формируется самим Минюстом из числа лиц, с которыми у него давние хорошие отношения. Неудивительно, что эти люди прислушиваются к позиции Минюста, не имея своей точки зрения по данному вопросу: если министерство говорит, что организация-заявитель не обладает достаточной репутацией, то зачем идти против него, если тебе самому эта сфера мало известна?

Отказ в выдаче разрешения не был для меня неожиданностью, но я не ожидал такого цинизма в использовании закона. В случае Сибирского третейского суда (и меня лично) наличие профессиональной репутации было очевидно любому, кто занимается арбитражем. Однако Минюст многократно утверждает, что она отсутствует, даже не пытаясь обосновать свою позицию. Поэтому я собираюсь оспорить отказ в выдаче разрешения в суде. Если понадобится, обращусь и в Конституционный суд.

Е. В. Ситкарева: В компетентности членов совета сомневаться не приходится. Однако могут возникнуть вопросы в связи с конфликтом интересов отдельных членов совета или же административным влиянием. Кроме того, сложилось впечатление, что есть проблемы с ознакомлением членов совета с документами заявителя. Так, на совете несколько раз звучали вопросы об учредителях АНО «НАП», о финансировании нашей деятельности – приходилось давать пояснения, хотя эта информация была подробно изложена в заявке.

Планируете ли вы подавать заявку на учреждение ПДАУ вновь?

М. Э. Морозов: Повторно обратиться за разрешением я изначально планировал – откорректировав некоторые документы и уделив большее внимание обоснованию репутации и масштабов деятельности. Однако рассмотрение заявки РАА показало: то, как оформлены документы и что собой представляет заявитель, особого значения не имеет. Репутация и масштаб деятельности РАА были еще более очевидны, чем в моем случае, но и это ни к чему не привело. Получается, корректировка документов не повлияет на выдачу разрешения. Неважно, как оформлены бумаги, – важна лишь воля Минюста: хочет министерство выдать заявителю разрешение или нет. 

После отказа сотрудник Минюста отправил мне вместе с нашими бумагами диск с документами другого заявителя – Спортивного арбитражного суда при Олимпийском комитете России, который получил разрешение. Вот где легко проследить двойные стандарты: меня с такими документами, которые представил спортивный третейский суд, в течение года вообще не допускали до совета, вновь и вновь отправляя все переделывать. Минюст указывал, что иначе оформлять бумаги нельзя. А в случае Спортивного арбитража – можно!

Еще более примечателен подход к оценке репутации и масштабов деятельности этого заявителя. С точки зрения объективных показателей единственное, чего не было в нашем пакете документов, – это писем от госорганов в поддержку Сибирского третейского суда. А Спортивный арбитраж – при полном отсутствии деятельности в области арбитража и отсутствии доходов – был признан Минюстом имеющим репутацию и необходимый масштаб деятельности. Вывод очевиден: сколько ни демонстрируй свои успехи, при двойных стандартах на результате это не отразится. Поэтому я дождусь окончания судебных процессов и тогда приму решение о дальнейших действиях. 

Е. В. Ситкарева: К сожалению, в настоящее время такая заявка не принесет положительного результата. Более того, поскольку по первой заявке, рассмотренной на совете 10 ноября 2017 года и получившей отрицательную рекомендацию совета, распоряжение Правительства РФ так и не было принято, в АНО «НАП» были проведены соответствующие мероприятия и подготовлен пакет документов в отношении другого ПДАУ. Все бумаги были переданы в Минюст в августе 2018 года – и возвращены без рассмотрения, хотя такая процедура не предусмотрена законодательством.

Хочется верить, что ситуация изменится, и закон «Об арбитраже (третейском разбирательстве)» будет действовать в духе арбитража. 

Беседовал Дмитрий Артюхов

Михаил Морозов, Сибирский третейский суд

Елена Ситкарева, АНО «НАП»

1 Муранов А. И. Отечественная третейская действительность через призму названий произведений Ф.М. Достоевского. Доступно по адресу: https://zakon.ru/blog/2019/07/26/otechestvennaya_tretejskaya_dejstvitelnost_cherez_prizmu_nazvanij_p... (дата доступа 08.08.2019).