Третейская конверсия

Во втором номере журнала Arbitration.ruподводились итоги проведенной в России арбитражной реформы. В продолжение начатой темы автор ниже анализирует «арбитражную конверсию», которая произошла с многочисленными арбитражными центрами, не получившими разрешения на осуществление функций ПДАУ.

Не секрет, что все 1829 третейских судов (именно столько, по мнению автора, существовало на момент принятия нового арбитражного законодательства) не могли, да и не смогут, пожалуй, получить необходимую лицензию Минюста России. Скорее всего, большая часть данных судов «с пониманием» приняла новые законодательные ограничения и просто прекратила свою деятельность. Однако те третейские суды, которые являлись основным источником дохода для их учредителей, попытались найти выход из сложившейся ситуации и «модернизироваться». Этим и обусловлено использование в названии этой статьи слова «конверсия».

В настоящем обзоре автор не ставит своей целью изучить судьбу всех третейских судов после реформы, а лишь попытается сформировать общее представление об основных наметившихся течениях. Так, анализ сайтов ряда ранее существовавших третейских судов показал, что их можно разделить на следующие группы: 

 

1)          «Мамонты». Крупные, но… они вымерли.Может быть, еще переродятся в слонов. Кто знает?.. 

К «мамонтам»можно отнести целый ряд крупных арбитражных центров, бывших ранее на слуху, в том числе и корпоративных. Это третейские суды при большей части госкорпораций, региональных торгово-промышленных палат, авторитетных арбитражных ассоциаций, а также ряд иных судов, в течение длительного времени формировавших свою репутацию. 

Официальные сайты таких судов недвусмысленно дают понять, что эти учреждения чтут закон, уважают позицию законодателя и согласны не только де-юре, но и де-факто с новыми правилами игры, то есть на данный момент иски не принимают и третейское разбирательство не администрируют. 

Часть из них предпринимает фундаментальные попытки получить «аккредитацию» совета при Минюсте России в целях перезагрузки. Верим, что некоторые из них добьются желаемого результата и действительно дополнят пресловутую четверку.

 

2)          «Серфингисты». Или те, кто умел уверенно плавать, но может поймать и новую волну.

К «серфингистам» можно отнести арбитражные институты, которые в существующих реалиях не действуют вразрез с законом об арбитражной реформе и не придумывают крамольных схем. Они ищут более легкие пути решения проблемы, участвуя в слияниях и поглощениях, и, как правило, примыкают к официальным ПДАУ. Тем более что получившие разрешение ПДАУ открыты для создания своих представительств и отделений в отдельно взятых субъектах Российской Федерации. 

 

3)          «В отставке»

Те участники «третейского рынка», которые не посчитали возможным или попросту не захотели интегрироваться в новые реалии. Они просто ушли. Сайты таких судов не обновляются, давая понять, что здесь уже «никого нет, закрыто». Возможно, часть из них все еще пытается выполнить требования, установленные законом для ПДАУ, и проводит кропотливую работу, но… пока тщетно.

 

4)          «Вчерашний арбитраж». А так можно было?!

Парадоксально, но факт. Как следует из мониторинга картотеки арбитражных дел, в последнее время участились случаи рассмотрения государственными судами заявлений о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов, которые с удивительной закономерностью были вынесены до 1 ноября 2017 года, то есть до даты, после которой третейские суды, не получившие разрешения Минюста, не вправе были администрировать дела. 

Примечательной особенностью таких дел является то, что решения по ним выносились под самый занавес прежней арбитражной эпохи – осенью 2017 года. Резко возросшее количество подобных дел вызывает сомнения в реальности проведенных третейских разбирательств. Однако стороны, как правило, не возражают против заявленных требований; суды не вникают, действительно ли проводилось разбирательство и когда оно имело место. Формальных оснований для сомнений у судов нет, а потому нет оснований и для отказа в выдаче исполнительных листов. 

Очевидно, что мы еще некоторое время будем наблюдать проявления «вчерашних арбитражей», пока временной разрыв между датой вынесения решений такими третейскими судами и датой обращения в суд не станет вызывать слишком много вопросов. 

 

5)          «Псевдоадхоки»

Некоторые третейские центры выбрали иную стратегию и продолжили осуществлять привычную институциональную деятельность де-факто, при этом создав де-юре видимость правомерной конструкции. В качестве такой конструкции выступил один из самых древних, но ранее не столь популярный в России арбитраж ad hoc. 

По сути, злоупотребляя правом, обозначенные центры продолжают вершить третейское разбирательство, маскируя себя под внешне правомерное поведение и создавая на прежних площадках с известными атрибутами разного рода ассоциации арбитров ad hoc. 

 

Автор не исключает вероятности функционирования на данный момент на территории России и иных третейских судов, в том числе работающих по старинке, без учета проведенной арбитражной реформы. Вполне может быть, что стороны по привычке обращаются к таковым и они рассматривают дела. Однако такой самообман и удовлетворение от третейского разбирательства просуществуют лишь до момента обращения в государственный суд за исполнением арбитражного решения. Впрочем, каждому свое.

Аве!

Андрей Костицын, арбитр, основатель AdHoc Arbitration