33 ГОДА ЮРИДИЧЕСКОМУ БИЗНЕСУ В РОССИИ: ИСХОД И ВОСКРЕШЕНИЕ

Роман ЗЫКОВ
партнер, Mansors
https://mansors.com/
Россия – ОАЭ – Финляндия – Республика Беларусь – Гонконг

За тридцать три года новейшей истории юридического бизнеса в России отрасль прошла путь, сопоставимый возможно с тем, который английский или иной европейский юридический бизнес преодолел за несколько столетий.

В конце 1980-х годов экономика СССР начала постепенно открываться иностранному капиталу, и в стране начали создаваться представительства иностранных компаний. Следуя за своими клиентами, ведущие иностранные юридические фирмы также стали открывать свои представительства, часто состоящие из одного-двух партнеров-экспатов.

Первые офисы открывались в номерах гостиниц, а в соседних номерах жили сами иностранные юристы. Порой на одном этаже гостиницы компактно размещалось несколько офисов юридических фирм, что создавало некое подобие юридической агломерации в центре Москвы.

Со временем свои российские офисы стали открывать не только глобальные игроки юридического рынка, но и национальные юридические фирмы, которые также следовали за своими клиентами. Так, в России стали появляться офисы французских, немецких, скандинавских и даже центральноевропейских юридических фирм.

Одновременно с этим динамично развивался и сегмент российских юридических фирм, которые на раннем этапе становления занимали области, не востребованные иностранными юридическими фирмами, например, регистрация юридических лиц, представительство в судебных разбирательствах, защита в уголовных процессах, налоговое консультирование и другие. Постепенно расширялся их охват юридических услуг и клиентской базы, в том числе и иностранной клиентской базы. В итоге сформировался устойчивый сегмент российских юридических фирм, которые успешно конкурировали с иностранными юрфирмами.

С ростом активности иностранного бизнеса возникла и первая необходимость в привлечении российских юристов. В начале 1990-х пул местных юристов, владеющих иностранными языками, был невелик, и в штат представительств иностранных юридических фирм преимущественно попадали выпускники ведущих московских ВУЗов. Со временем иностранные языки в региональном юридическом образовании стали играть все более значимую роль, что расширило число потенциальных кандидатов на трудоустройство в иностранных юридических фирмах, которых в сообществе неформально называли «ильфы».

«Когда я прибыл в Москву в 1993 с намерением открыть местный офис моей юрфирмы, юридический рынок был на подъеме уже некоторое время с момента распада Советского Союза в 1991 году. Наибольшие трудности создавало отсутствие юридических кадров, которых можно было привлечь для предоставления услуг западным коммерческим клиентам, планировавшим ведение бизнеса в России. Такая юридическая работа требовала квалифицированных юристов высокого класса, соразмерного с уровнем их иностранных коллег, кто смог бы разобраться в тонкостях вопросов, возникавших из коммерческих и финансовых сделок, а также эффективно работать, взаимодействовать с клиентами и вести переговоры на английском языке. На тот момент число таких специалистов было крайне мало, поскольку юридическая профессия в СССР на протяжении многих лет не соприкасалась с внешним миром.

Тогда мы понимали, что подготовка и обучение таких специалистов во многом ложилась на наши плечи, что, конечно, требовало времени, хотя специалисты были нужны здесь и сейчас. Поэтому мы искали возможность привлечения самых лучших специалистов и не только из России, но из-за рубежа.

К этим проблемам следовало добавить и тот факт, что российская правовая система тех лет находилась в процессе фундаментальных преобразований.

Помимо этого, отдельной проблемой был поиск подходящих помещений для офисов, оборудования и выстраивания инфраструктуры в ситуации, когда ничего подобного прежде просто не существовало.

Делать все это нужно было быстро и со стратегическим прицелом, поскольку в условиях дефицита этих ресурсов существовала значительная конкуренция между самими международными юридическими фирмами», -

Уже к середине 90-х годов в ряды юрфирм стали вливаться первые российские выпускники иностранных юридических программ, в основном годичных LL.M. Впоследствии наличие иностранной юридической квалификации российских юристов стало играть важную роль для успешного трудоустройства в России.

«С конца 90-х, и особенно с началом «нулевых», российские выпускники американских, английских и европейских программ LL.M (из европейских особую роль сыграл Лейденский университет в Нидерландах, который был «штабом» разработчиков нового российского Гражданского кодекса), сперва совсем немногочисленные, а потом набравшие численность и вес, перестали восприниматься в России как экзотика. Степень LL.M стала не только средством повышения профессионального и академического уровня, но и своеобразным «пропуском» в мир Big Law. А для тех, кто в нём уже обретался – давала возможность получить глубокую специализацию в том или ином перспективном направлении практической юриспруденции. Такие магистерские программы также межкультурному взаимодействию и эффективной коммуникации, самостоятельности, оттачивали навыки, которые были необходимы практикующему юристу-международнику. Выпускники-магистры без проблем находили себе работу, прежде всего в консалтинге, пробовали себя и в роли юристов in-house в ведущих компаниях.

Как практически все мои коллеги по выпуску, после обучения я стал действительно «лучше видеть поле» и был в целом готов к любым экстремумам работы. Вернувшись в Москву, сразу же присоединился к международной юридической фирме и получил практическую обкатку полученным навыкам и знаниям, которая и продолжается до сих пор».

Необходимо отметить, что на протяжении всей новейшей истории юридического бизнеса в России отсутствовали какие-либо законодательные или профессиональные барьеры на пути создания юридических фирм, за исключением профессии адвокатов, которая регулировалась специальным законом с 2002 года и Кодексом профессиональной этики адвокатов с 2003 года. 

Сложившийся вакуум в регулировании юридической профессии частично компенсировался принципами профессиональной этики, привнесенными иностранными юрфирмами и де-факто принятыми в качестве правил игры российскими юрфирмами. Например, такие вопросы профессиональной этики, как конфликт интересов, конфиденциальность, компенсация за оказанные услуги регулировались исключительно на уровне обычая и деловой практики, которые во многом сложились на базе профессиональных стандартов иностранных юридических фирм.

Отсутствие какого-либо регулирования юридической профессии и достаточно высокие внутренние стандарты качества самих ильфов открыли широкие возможности для расширения ильфами своего бизнеса в России. К середине 2010-х годов число ильфов разного калибра кратно превышало число заметных российских юрфирм.

Одной из важных причин этого также была изначальная «про-оффшорность» российского среднего и крупного бизнеса, его стремление использовать различные либеральные европейские и островные юрисдикции для своей корпоративной структуризации, оптимизации налогов и упрощения вопросов валютного контроля, а также для обеспечения конфиденциальности.

По мнению Александра Муранова, основателя «Муранов и партнеры», доцента МГИМО:

«Российская адвокатура была очень недовольна полной открытостью российской сферы юруслуг и тем, что они считали “засильем” ильфов. Закон не требовал от иностранных юристов ничего для оказания юруслуг по российскому праву: ни подтверждения квалификации, ни следования правилам этики, в отличие от адвокатов. Были даже попытки при помощи Федеральной палаты адвокатов по меньшей мере поднять вопрос об установлении квалификационных требований для всех юристов, рульфов и ильфов, в Государственной Думе и в Минюсте. Ильфы воспринимали это болезненно, как попытку “загнать всех в стойло адвокатуры“.

Конечно, российская адвокатура проблему преувеличивала: квалификации и следования правилам этики у ильфов были даже в большей степени, чем в адвокатуре. И последняя была слишком слаба, чтобы власти к ней всерьез прислушивались. К тому же надо понимать, что российские чиновники были часто тесно связаны с иностранным бизнесом, сами использовали оффшоры и иностранных юристов для приобретения активов за рубежом, так что они никогда не пошли бы на ограничения для ильфов в РФ: они же не были готовы в итоге высечь самих себя.

Апофеозом такого режима наибольшего благоприятствования для ильфов стало вступление РФ в ВТО в 2012 г. РФ как член ВТО взяла на себя максимально благоприятные для иностранных юристов обязательства в плане их доступа на рынок и обеспечения для них в РФ удобного режима. Было известно, что в ходе переговоров развитые страны уделили особое внимание таким обязательствам РФ, настаивая на открытости российского юридического рынка. Российские власти с этим охотно согласились. Этот очень либеральный подход резко контрастировал с тем протекционизмом, которого официально придерживаются страны Запада (равно как и Китай, и Индия) как члены ВТО в отношении сектора юридических услуг».

Действительно, в результате либерализации юридического бизнеса в России российский бизнес оказался в сильной зависимости от западных стран в сфере оказания юридических услуг. Доминирование иностранных юрфирм было практически тотальным. По информации британских властей, вплоть до начала 2022 года 85% юридических услуг российским лицам оказывалось юрфирмами из государств G7, при этом британские юрфримы занимали 59% в доле иностранных юрфирм (или 50% в абсолютном выражении).

Получение работы и карьерный рост именно в иностранной юридической фирме стало ориентиром для многих выпускников российских юридических ВУЗов. Причиной тому были не только значительно более высокие зарплаты в иностранных юридических фирмах и перспектива работы на крупных проектах, но и возможность прохождения стажировки и даже релокации в иностранные офисы юрфирм.

Несмотря на то, что вопросы регулирования юридической профессии периодически поднимались на уровне органов государственной власти, единственное, пожалуй, чего удалось добиться, это введение квалификационного требования о высшем образовании для представителей в государственных судах по неуголовным делам.

К середине 2010-х годов на юридическом рынке наблюдалось очевидное доминирование иностранных юрфирм и казалось, что рынок окончательно сформировался и, в значительной мере, поделен между основными игроками.

Широкое использование российским бизнесом иностранных корпоративных структур и, как следствие, использование иностранного права и арбитражных центров для разрешения споров, создали нишу для русскоязычных юристов в иностранных юрисдикциях, по большей части в Великобритании, Швейцарии, США, Франции и Германии. Получив иностранную юридическую квалификацию, часть русскоязычных юристов остались работать в иностранных офисах юрфирм.

«Я получил юридическое образование в Лондоне, закончив четырехлетний бакалавриат в 2001 на Law with Advanced Studies в University College London (UCL). В начале своей учебы я был единственным русскоязычным студентом на факультете. Начиная с 2000-х, некоторые крупные и средние фирмы Лондона уже имели "русский стол", но я решил начать свою работу в фирме SJ Berwin, где на тот момент не было русскоязычной команды или офиса в регионе. Таким образом удалось уже в начале карьеры получить опыт работы на разных проектах, связанных с пост-советским пространством, включая регулярные командировки и встречи и работу с очень разными, но всегда интересными клиентами. Объём русскоязычной работы рос, как и у нашей фирмы, так и у многих конкурентов в Лондоне. В какой-то момент фирма начала планировать открытие офиса в Москве, но в 2009 произошел кризис, и планы поменялись.

В начале 2010-х практически каждая лондонская юридическая фирма заявляла о наличии русскоязычной работы. К этому моменту в Лондонском сити уже было довольно много русскоязычных специалистов, поддерживающих значительный объём работы, связанной с Россией, Украиной, Казахстаном и другими странами из региона.

К сожалению, сегодня ситуация радикально поменялась, и практически все крупные и средние фирмы перестали заниматься делами, связанными с Россией. Многие специалисты в процессе переориентации своих усилий и навыков на другую работу, но пока еще не очевидно, произойдут ли системные изменения, которые потребуют полной переориентации», -

Также, для развития практик, ориентированных на клиентов из СНГ, иностранные юрфирмы нанимали юристов из московских офисов ильфов в свои головные офисы.

«Начиная с 2010 года, когда я приехала работать в Англию, русскоязычных юристов можно было пересчитать по пальцам одной руки, а дела, связанные с лицами из стран бывшего СССР, прибывали в геометрической прогрессии, что, естественно, спровоцировало достаточно высокий спрос на юристов из нашего региона. Нужно сказать, что в то время наши юристы, даже после получения LLM, в основном устраивались только на позиции паралигалов. Возникла ситуация, когда достаточно зрелые юристы трудились в английских фирмах на временных контрактах и были вынуждены блуждать из фирмы в фирму. Однако уже где-то к 2015 году на рынке появился новый пул молодых русскоязычных юристов с английской квалификацией, особенно после того, как появилась возможность получения квалификации посредством сдачи теста. Спрос на таких юристов оставался высокий, поскольку Англия приобретала все большую популярность у сторон из бывшего СССР в качестве места разрешения споров. К сожалению, многие из таких новобранцев с английской квалификацией не могли грамотно писать по-русски, так как никогда не учились в русской школе. Я помню, как сложно было найти молодого специалиста, который смог бы правильно составить текст на русском языке. Эта проблема остается актуальной и по сей день.

Я приехала в Англию по приглашению английской юридической фирмы работать на определенном арбитражном деле по контракту на один год уже в качестве опытного юриста, проработав более пяти лет в Московском офисе ИЛФа. По истечении первого года со мной заключили постоянный контракт и уже через четыре года я стала партнером этой фирмы. Я никогда не думала, что буду работать в Лондоне, и тем более, что стану партнёром лондонской юридической сити фирмы. Я знаю буквально несколько человек, которые так же, как и я, переехали в Лондон по приглашению лондонских фирм на позицию старшего юриста или партнера. Таких юристов обычно "выписывали" лондонские сити фирмы, которые хотели развивать свои "российские дески", в надежде, что те приведут новых клиентов из стран бывшего СССР. Были и такие русскоговорящие старшие юристы, которые работали в лондонских офисах своих фирм по секондменту. Но в основном юристы из нашего региона начинали свои карьеры с самых низов. Сейчас, по прошествии более 10 лет, некоторые юристы, которые остались в юридическом бизнесе, выросли до уровня партнеров. Многие из них уже не специализируются на странах бывшего СССР», -

Также вырос интерес к изучению русского языка и российского права среди иностранных специалистов, в фокусе которых была Россия и бывшие республики СССР. Нередко иностранные юристы, в прошлом выпускники филологических факультетов иностранных университетов с дипломом по русскому языку и литературе, начинали заниматься Россией и СНГ.

«В течение трех лет я изучал русский и французский языки и литературу в моем английском университете. Потом я благополучно забыл все полученные ранее знания, пока проходил постдипломную юридическую подготовку. Затем в течение пяти лет я работал в Лондоне в качестве судебного юриста. В 1999 году моя юрфирма открыла офис в Москве, и я вызвался поехать в Россию. Неожиданно мои познания и навыки в русском языке оказались крайне востребованными и актуальными. И хотя предполагалось, что я буду заниматься транзакционной работой, фактически я с самого начала оказался вовлеченным в судебные и арбитражные процессы по английскому праву, и так начался мой профессиональный путь в сфере арбитража», -

Однако после событий 2014 года, за которыми последовало наложение санкционных ограничений на ряд ключевых российских компаний, большинство иностранных юридических фирм отказались от обслуживания санкционных российских лиц. В результате произошел переток значительного числа российских санкционных клиентов от иностранных юридических фирм в локальные российские юридические фирмы, которые к этому времени уже набрали существенный международный опыт и были готовы обеспечить юридические услуги на уровне лучших мировых стандартов. Не желая терять своих ключевых клиентов, некоторые российские партнеры иностранных юридических фирм создали независимые юридические фирмы и продолжили работу со своими клиентами.

«Не будет преувеличением сказать, что мы одними из первых осознали вероятную масштабность грядущих негативных изменений в работе глобальных юридических фирм с российскими клиентами, вызванных последовательным ужесточением санкционных ограничений (хотя, положа руку на сердце, мы не могли себе представить глобального «исхода»). Начиная с 2014 года ужесточался подход к принятию новых поручений от российских доверителей, уже тогда возникали мысли о создании локальной юридической фирмы, которая могла бы оказывать юридические услуги международного уровня и обеспечивать business continuity в любой ситуации. Давление последовательно нарастало. Мы прошли через все стадии стресса от возможной потери значительной части бизнеса и клиентских отношений… На кону стояла не только репутация, но и очень успешные карьеры в международных фирмах (до учреждения нашей фирмы я был старшим партнером одной уважаемой американской юридической фирмы). В апреле - мае 2018 после нового санкционного удара по российскому бизнесу стало понятно, что нужно действовать — сейчас или никогда. Мы не были готовы оставить личные и бизнес-отношения с ключевыми клиентами, которые выстраивались более десяти лет. Доверие и лояльность бесценны. В этом и не только я нашел единомышленников среди моих нынешних коллег и партнеров. Время показало, что мы сделали правильный выбор, и он по достоинству был оценен нашими клиентами, которые доверяют нам сопровождение своих проектов. Наша фирма стала одним из главных игроков на российском юридическом рынке. За неполных пять лет мы прошли путь, который многие российские и иностранные фирмы преодолевали десятилетиями», -

Действительно, с ужесточением санкционной политики и включением в санкционные списки все большего числа российских компаний и физических лиц, в 2014-2021 годах произошло заметное перераспределение юридической работы в пользу независимых российских юридических фирм. Именно в эти годы наметилось смещение центра тяжести в сторону российских юридических фирм и российских клиентов.

«Действительно, после 2014 года мы почувствовали уменьшение доли иностранных клиентов на российском рынке. К этому времени в КИАП, например, доля иностранцев в общем портфеле проектов фирмы доходила до 70%, и вплоть до начала 2022 года их доля продолжала снижаться, а после всем известных февральских событий прошлого года и вовсе рухнула на порядок. С другой стороны, из-за санкций, сворачивания иностранных инвестиций и ухода "ильфов" из России, российские юридические фирмы все чаще стали получать проекты от крупных российских клиентов, которые ранее отдавали такую работу преимущественно иностранным юридическим фирмам.

Таким образом, национализация российского рынка юридических услуг состоялась не благодаря органическим законам рыночной экономики в конкурентных условиях, а вопреки им, искусственно, имея в качестве фундамента очень шаткую в долгосрочной перспективе основу», -

Наконец, в результате событий начала 2022 года подавляющее большинство иностранных юридических фирм объявили о прекращении работы своих подразделений в России и о полном отказе от российских и связанных с ними клиентов. В результате, из-за намерения сохранить профессиональные команды и бизнес, российские юристы иностранных юридических фирм начали создавать на их базе новые юридические фирмы. Некоторые партнеры иностранных юридических фирм усилили практики уже существующих российских юридических фирм, присоединившись к ним со своими командами. Закономерно просел и иностранный юридический бизнес, ориентированный на Россию, и иностранные юристы были вынуждены срочно переориентироваться на другие рынки и отрасли.

«Массовый уход иностранных юридических фирм с российского рынка для одних, по сути, привел к концу юридической карьеры, а для других, наоборот, стал толчком для развития. До 2022 года иностранный бренд был свидетельством презюмируемого качества юридических услуг, при этом личная узнаваемость на рынке имела более второстепенное значение. После событий февраля 2022 года все радикально изменилось: юристы бывших ильфов уже больше не смогли получать клиентов за счет известности фирмы, на первый план вышел персональный бренд. Кроме того, оказалось, что многим ильфам стало практически нечего продавать: иностранные компании ушли из России, а отказ иностранных офисов ильфов работать с российскими компаниями свел привлекательность работы с ильфами по международным проектам практически к нулю. В этом смысле российские юридические фирмы получили серьезное преимущество: сейчас им помогают не только связи с иностранными корреспондентами, которые нарабатывались годами, но и узнаваемый на рынке бренд, который бывшие ильфы только начинают раскручивать», -

Уверен, что накопленный за три десятилетия опыт и знания, вкупе с новыми вызовами и нетривиальными задачами, создадут импульс для развития юридической отрасли новой формации в России.